Фото: kartinki.luki.ru
«Сын старинной русской семьи», — так Модест Петрович пишет о себе в Автобиографической записке.
В 1968 году в Жижицкой средней школе по инициативе директора Алексеем Ивановичем Качнова в двух классах был открыт народный музей М.П. Мусоргского. В Наумове, в бывшей барской усадьбе XIX в., принадлежавшей деду композитора И.И. Чирикову , сохранились в первозданном виде: дом с мезонином, флигель, оранжерея, людская. В этой усадьбе родилась мать композитора Ю.И. Чирикова , здесь прошло ее детство и юность.
Этот дом часто посещал Модест Петрович . В 1972 г. во флигеле открыли первую экспозицию «О жизни и творчестве М.П. Мусоргского». В 1979 г. после пятилетней реставрации к 140-летию рождения композитора открыли экспозицию в главном доме. В здании «Людской» в 1973 г. создали экспозицию «Быт крестьян XIX в». Перед зданием музея установили бюст композитора (скульптор А. Измалков ).
Изучению биографии и творческого наследия Модеста Петровича много сил отдал известный великолукский исследователь, писатель, журналист и краевед Н.С. Новиков . Сегодня мы знакомим читателей с отрывками из его книги «У истоков великой музыки» (Лениздат, 1989), которые посвящены созданию народного музея М.П.Мусоргского в Жижицкой средней школе.
Через два года после моей поездки в Карево в печати появилось сообщение о том, что на родине Модеста Петровича открылся музей. Как писали в журнале «Музыкальная жизнь», он возник спустя почти девяносто лет после смерти композитора, в местах, где Мусоргский родился и провел детство. «Инициаторами его создания были учителя Жижицкой школы во главе с директором Алексеем Ивановичем Качновым , историком по специальности».
С Алексеем Ивановичем Качновым я много лет поддерживаю дружеские отношения, записываю его воспоминания. В одной из бесед попросил подробнее рассказать, как все-таки открыли музей. Алексей Иванович был откровенен.
«Признаюсь, совесть заела. Приезжали люди со всей страны, из-за границы, заходили в школу, спрашивали о Мусоргском. Однажды две пожилые москвички прямо-таки отчитали меня: «Стыдно вам — население даже не знает о Мусоргском, говорят, что жил здесь или генерал, или адмирал». Этим упреком они всю душу вывернули...»
О том, как зарождался музей, рассказывали учителя, местные жители. Позже довелось услышать воспоминания москвичей и ленинградцев.
А началось все так. Летом 1967 года во время летних каникул Алексей Иванович Качнов специально попросил путевку в Сестрорецк, поближе к Ленинграду. В первый же день в городе на Неве, увидев вывеску, где было слово «музыка», он зашел в дом, спросил, с кем можно поговорить о композиторах. Ему указали кабинет. Прежде чем переступить порог, Алексей Иванович размышлял о том, как же ему представиться. А когда открыл дверь, неожиданно выпалил: «Здравствуйте, я — с родины Мусоргского!». Как и позднее не раз убеждался Качнов , слова эти обладали волшебным свойством. В Ленинградской Публичной библиотеке ему выделили отдельный кабинет, принесли охапку книг и журналов, помогли снять копии. В Театре оперы и балета имени Кирова приняли как родного, бесплатно снабдили интересными экспонатами и фотокопиями...
Домой Качнов возвращался окрыленный: ехал ни с чем, а вернулся с чемоданом и двумя сумками, набитыми до отказа книгами, фотографиями, документами о Мусоргском! По такому случаю собрали внеочередной педсовет и единогласно решили готовиться к открытию музея. Завучу школы Сергею Терентьевичу Богданову , литератору и человеку дотошному, поручили создавать экспозицию и назначили «летописцем», так как он уже пробовал свое перо, выступая на страницах местных газет.
Сергей Терентьевич родился в этих краях. Его отец и мать крестьянствовали, а сына мечтали видеть учителем. Но началась война, и в семнадцать лет Сергей ушел на фронт. Был радистом в артиллерии, не раз приходилось, как он говорил, «вызывать огонь на себя». Дважды был тяжело ранен и все-таки выжил, в Берлин вошел с рацией на спине. Домой вернулся с двумя орденами Красной Звезды, с медалями. Фронтовика сразу же приняли в Великолукский пединститут. А после учебы отправили работать в родные края, в Жижицкую среднюю школу. С 1951 года Сергей Терентьевич — завуч, а жена Валентина Григорьевна в той же школе — библиотекарь. Двое сыновей, как и отец, стали педагогами.
Богданов и Качнов создали в школе совет музея, в который вошли учителя Михаил Михайлович Васильев, Анатолий Петрович Вихров, Петр Федорович Борисенко , а также ученики-старшеклассники: Лена Бегунова, Наталья Карасева, Таня Прозорова (она позже станет первой сотрудницей музея). Всем школьникам дали задание обойти близлежащие деревни, опросить и записать воспоминания жителей, кто что помнит о прошлом, собрать предметы крестьянского быта. Сергей Терентьевич вместе с ребятами написал более двухсот писем, установил связь с 38 музеями, театрами, архивами, библиотеками страны.
А Качнов в это время хлопотал об открытии музея в районном центре. Первый секретарь райкома партии Олег Александрович Колосов сразу поддержал инициативу школы и посоветовал съездить в Москву.
«Еду я в столицу, а на душе кошки скребут, — вспоминал Алексей Иванович. — Думал, потрачу деньги и ничего не сделаю. За Ленинград с меня бы никто не спросил, за свой счет ездил...»
В Москве Качнов обратился в Министерство культуры РСФСР, к заведующему отделом музеев. Там приняли сухо, даже разговаривать не захотели. Огорчился Алексей Иванович и хотел уже брать билет домой, но перед отъездом решил на всякий случай зайти в Музей музыкальной культуры имени Глинки. А там встретили радушно, предложили столько экспонатов, что Качнов поначалу опешил: впору грузовик заказывать. На прощание заведующая музеем Екатерина Николаевна Алексеева посоветовала:
«Вы обязательно в Союз композиторов обратитесь. Особенно к Шостаковичу, он большой поклонник Мусоргского».
В приемной Союза композиторов СССР Качнов опять произнес заветную фразу: «Я — с родины Мусоргского». Через минуту секретарша сказала:
«Товарищ Качнов, Тихон Николаевич Хренников ждет вас завтра в четырнадцать часов и для встречи специально пригласит Шостаковича и Свиридова ».
На другой день Алексей Иванович в нетерпении пришел на час раньше. Был обеденный перерыв, и он присел в коридоре. Первым появился Хренников — степенно, по-хозяйски прошел в свой кабинет. Потом пришел Свиридов и, хотя не знал Качнова , поклонился ему. Точно в назначенное время подошел Шостакович , в черном костюме, с палочкой, как показалось Качнову — задумчиво-сосредоточенный.
В огромном кабинете все было, как обычно у начальства, только стоял большой рояль. Алексей Иванович подробно рассказал, почему решили создать музей и что уже успели сделать. Шостакович , слушавший с особым вниманием, откликнулся первый:
«Это прекрасное, благородное дело, мы вас поддержим!»
Свиридов смотрел благожелательно и согласно кивал головой.
«У меня предложение, — сказал Хренников , — направить к вам наших представителей. Когда для вас это удобно?»
«Да хоть сейчас», — воскликнул Алексей Иванович .
«Значит, договорились. На той неделе к вам приедет старший консультант Союза композиторов СССР Григорий Иванович Восконян ...»
О встречах в Москве Алексей Иванович рассказал руководителям района, А через неделю, как и обещал Хренников , приехал московский представитель. Он осмотрел собранные экспонаты, побывал в Кареве, Наумове. И вскоре в школу пришла выписка из протокола заседания секретариата Союза композиторов СССР, на котором присутствовали Хренников, Свиридов, Щедрин, Хачатурян ... Вот этот исторический документ от 17 июня 1968 года:
«Горячо приветствовать решение Куньинского РК КПСС об открытии в Жижицкой средней школе первого в СССР музея М.П. Мусоргского. Передать в дар музею магнитофон, радиолу, пианино... Заказать за счет средств Музфонда СССР для музея копию портрета кисти Репина . Обратиться в правительство с просьбой принять решение об организации в доме матери композитора (Наумове) Всесоюзного дома-музея М.П. Мусоргского и выделении необходимых средств на реставрацию дома, оформление интерьеров, организацию композиции, об утверждении необходимого штата административных работников музея и выделении средств на содержание дома-музея».
Теперь все было готово для открытия экспозиции. В старом деревянном здании школы, где из-за недостатка помещений занимались в две смены, отвели под музей две лучшие классные комнаты. Стеллажи, макеты, рамки делали ученики и учителя. Строительными материалами обеспечили леспромхоз и совхоз «Наумовский». Все колхозы и совхозы Куньинского района перечислили школе по 100 рублей. И вот наступила торжественная дата — 29 июня 1968 года. В тот день на станции Жижица, расположившейся на 425-м километре от Москвы, впервые собралось так много людей. На всю округу звучала из мощных репродукторов музыка Мусоргского.
После митинга и концерта Алексей Иванович Качнов повел гостей к школе. Первым экскурсоводом нового музея стал Сергей Терентьевич Богданов .
На другой день об открытии музея сообщила «Правда», и в школу стали приходить письма и бандероли со всех концов страны. Присылали фотографии, ноты, книги, пластинки, картины, скульптуры, афиши... В развитии музея Мусоргского были заинтересованы люди разных профессий, возрастов, жители крупных городов и небольших поселков. Из школьного он становился поистине народным…
Источник: Дмитрий Белюков
Источник: Luki.Ru
21.03.2019 11:20